Учебник для 10 класса

ЛИТЕРАТУРА

       

Ялтинский отшельник

Весной 1897 года у Чехова случилось сильное легочное кровотечение. Он попал в больницу. Врачи всерьез опасались за его жизнь. Зиму 1897/98 годов он проводит за границей — на курорте в Ницце. Значительного улучшения это не принесло, и врачи по возвращении Чехова на родину настоятельно советуют ему, чтобы избежать нового обострения, переселиться в более теплые места, на юг России. Чехов принимает решение поселиться в Ялте, на берегу Черного моря. Он строит там дом, вскоре туда к нему переезжает мать (отец, Павел Егорович, умер в 1898 году).

Значительным событием в жизни Чехова конца 1890-х годов стало его сближение с Московским Художественным театром К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко. Это был новый театр, который тогда только начинал входить в пору своей славы. Первое место в репертуаре театра заняли чеховские пьесы «Чайка», «Дядя Ваня». «Три сестры», «Вишневый сад», пользовавшиеся грандиозным успехом. С того времени эмблемой театра (которую и сейчас можно увидеть на его занавесе) стало изображение летящей чайки. Тогда же, в конце 1890-х, Чехов познакомился с молодой актрисой этого театра — Ольгой Леонардовной Книппер, которая в 1901 году стала его женой. Но жить вместе, семьей, им почти не удавалось: Чехов из-за болезни должен был жить в Ялте, а Ольга Леонардовна — в Москве, где находился театр, в котором она была одной из ведущих актрис. По этому поводу Чехов однажды пошутил, что никто не виноват в том, что в него бес вложил бацилл, а в его жену-актрису — любовь к искусству. Тем не менее разлука с женой давалась ему тяжело. Ему не очень нравилась Ялта, он чувствовал себя в ней отшельником и нередко, в письмах, называл ее «тюрьмой», очень тосковал по природе средней России. Скрашивали его одиночество приезды новых знакомых и друзей из театральной и литературной среды. У него гостили такие тогда еще совсем молодые писатели, как М. Горький, И. А. Бунин, А. И. Куприн, из писателей-ровесни-ков — В. Г. Короленко, бывали певец Ф. И. Шаляпин, пианист и композитор С. В. Рахманинов. Для них Чехов был живым классиком.

Новые духовные ориентиры. Ялтинское творчество писателя в основном развивает те мотивы, которые стали появляться в последних произведениях мелиховского периода. Конец 1890-х годов был для Чехова переломным и в отношении его общего взгляда на мир. В это время он окончательно разрывает с А. С. Сувориным, полностью разделяя точку зрения на него как на консерватора, а его собственные воззрения на общественную жизнь России сближаются с воззрениями либеральной, демократически настроенной интеллигенции. Конечно, как самобытный художник и мыслитель, Чехов и здесь остается оригинальным, не ищет общих решений, не дает конкретных рекомендаций. И тем не менее отличительной чертой его позднего творчества является то, что можно назвать устремленностью к новому, неведомому, готовностью раз и навсегда отбросить старые формы жизни, которые воспринимаются как оковы. Одно время принято было считать, что эти новые мотивы свидетельствуют о предчувствии Чеховым демократической революции 1905 года и даже социалистической революции 1917 года. Сегодня понятно, что думать так — значит сводить сложную проблему к простому решению. Чеховское неведомое напрямую никак не связано с политическими проблемами. Прежде всего оно имеет психологическое, то есть связанное с глубинными потребностями человеческой души, и философское измерение.

Об этой устремленности к неведомому по-своему говорил уже художник в рассказе «Дом с мезонином». В позиции Лиды Волчаниновой, с которой он постоянно спорил, его не устраивало то, что в ее привязанности к школам, аптечкам, библиотечкам полностью отсутствует ощущение высшей цели, не связанной никакими сиюминутными интересами и соображениями, какими бы важными для настоящего положения вещей они ни казались. Именно в этом ключе следует понимать его слова о том, что «призвание всякого человека в духовной деятельности — в постоянном искании правды и смысла жизни».

Тот же смысл имеют в рассказе «Крыжовник» и слова Ивана Иваныча Чимши-Гималайского, недовольного поглощенностью своего брата низменным идеалом материального благополучия: «Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа».

Понятие устремленности к неведомому имеет прямое отношение к чеховскому противопоставлению открытого и закрытого человеческого характера. Закрытый человек — это тот, кто закрывается от высшего и неведомого, или уходя в узкую, маленькую, предвзятую идею, или подменяя их низменной, убогой целью, или прячась от них в свои предрассудки и страхи. Открытый же человек открыт неведомому. Не скованный привычными страхами и предрассудками, которые только уродуют личность, делая ее жесткой, напряженной, зажатой, он, напротив, душевно гибок, мягок, раскрепощен.

Открытый чеховский человек тонко чувствует искусство, красоту природы. Искусство и прекрасная природа — два постоянных проявления таинственного высшего смысла в поздних произведениях Чехова. Так, юная Мисюсь в «Доме с мезонином» тянется к духовному миру художника, человека искусства. Также очень важно и исполнено глубокого смысла то, что в конце рассказа «Человек в футляре», сразу после описания мрачных похорон Беликова, перед глазами читателя возникает изумительной красоты ночной лунный пейзаж — сельская улица с уснувшими ивами. Покойная, раскрепощенная ночная природа в этом эпизоде — прямой контраст постоянной скованности, зажатости Беликова, у которого лицо впервые повеселело только в гробу, да и то потому, что «он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет».

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru