Краткое изложение произведений,
изучаемых в 11 классе

ЛИТЕРАТУРА

       

Мастер и Маргарита
(краткое содержание)

Часть первая
(продолжение)

Никанор Иванович позвонил в интуристское бюро. Все решилось очень быстро и без проблем. Коровьев сам написал в двух экземплярах контракт, сбегал в спальню и вернулся с подписью артиста-иностранца. Никанор Иванович взял контракт, деньги и паспорт иностранца для временной прописки, положил в портфель и ушел, унося с собой трофеи: контрамарку для себя и супруги и толстую пачку с характерным хрустом.

Как только он вышел, из спальни донесся низкий голос, сообщивший о том, что обладателю этого голоса Никанор Иванович не понравился и он бы пожелал его более не видеть. На это Коровьев сказал, что мессиру стоит только приказать, после чего он набрал какой-то номер и сообщил, что Никанор Иванович Босой спекулирует валютой. Коровьев сообщил, что деньги спекулянт держит в вентиляции в уборной. Никанор Иванович в этот момент заперся на крючок в уборной и прятал в вентиляционный ход деньги. Когда в его квартиру постучали двое граждан, они прошли в уборную и достали сверток, в котором находились не рубли, как еще минуту назад, а доллары. В портфеле же не оказалось ни Степиного письма, ни контракта, ни паспорта иностранца, ни контрамарки. Босого увели.

В кабинете финансового директора Варьете Римского находились сам Римский и администратор Варьете Варенуха. Последний прятался в кабинете финдиректора от контрамарочников. Оба собеседника не понимали, куда пропал Лиходеев.

Капельдинер втащил толстую пачку только что напечатанных дополнительных афиш, в которых сообщалось о новой программе профессора Воланда — сеансы черной магии с полным ее разоблачением. Самого профессора Варенуха и Римский не видели и от неизвестности были очень злы на Степу, заварившего эту кашу с новой программой.

Принесли срочную телеграмму со следующим текстом: «Ялты Москву. Сегодня половину двенадцатого угрозыск явился шатен ночной сорочке брюках без сапог психический назвался Лиходеевым директором Варьете Молнируйте ялтинский розыск где директор Лиходеев».

Телеграммы посыпались дождем. Выяснилось, что Степа действительно в Ялте. Римский сложил все «улики», уже собираясь отнести их, кому следует. Тут зазвонил телефон, и противный гнусавый голос приказал телеграммы никуда не носить и никому не показывать. В кабинете стало как-то быстро темнеть. Варенуха побежал в летний сад и вдруг услышал за спиной мурлыкающий голос: «Это вы, Иван Савельич? Очень, очень приятно...» Затем толстяк, похожий на кота, развернулся и ударил Варенуху по уху.

Все вдруг осветилось, потом рядом с толстяком возник кто-то рыжий с бельмом на глазу и клыком во рту. Он тоже дал администратору по другому уху. В небе что-то грохнуло, пошел ливень.

Гражданин, похожий на кота, закричал, что Варенуху предупреждали, вырвал портфель, а потом администратора подхватили, понесли по Садовой и внесли на пятый этаж шестого подъезда дома № 302-бис. Там его бросили на пол, а вместо разбойников появилась совершенно нагая рыжая девица. Она подошла к администратору и, положив руки ему на плечи, сказала: «Дай-ка я тебя поцелую». После этого Варенуха потерял сознание.

Ивану по-прежнему никто не верил. Когда началась гроза, он сидел на кровати и плакал. Потом его укололи в руку, он успокоился и даже начал думать, что вся суета, которую он устроил, ничего не стоит. Но прежний Иван воспротивился таким мыслям. Сон начал одолевать Ивана, но тут на балконе возникла таинственная фигура и погрозила Бездомному пальцем, а потом, прижав этот палец к губам, сказала: «Тсс!»

Начиналось представление. В первом отделении выступала семья велосипедистов. Римский волновался в своем кабинете, так как к исчезновению Лиходеева добавилось еще и исчезновение администратора Варенухи. Телефоны в Варьете почему-то не работали. Римскому доложили о том, что приехал иностранец. От этой новости его передернуло.

Иностранец был в невиданном по длине фраке дивного покроя и в черной полумаске. Вместе с ним появились двое спутников странного вида: длинный клетчатый в треснувшем пенсне и черный жирный кот, который ходил на задних лапах. Спутники продемонстрировали на Римском пару фокусов, кот нагло налил себе воды и выпил, а потом раздался третий звонок.

Конферансье Жорж Бенгальский объявил о выступлении знаменитого иностранного артиста мосье Воланда с сеансом черной магии и ее последующим разоблачением. На сцену вышел маг со своими спутниками. Они поговорили между собой, проделали пару фокусов, введя спутников в состояние восторга, а в разгар представления помощник мага по имени Фагот пальнул из пистолета, и из-под купола прямо в зал посыпались денежные купюры. Зрители бросились их ловить, поднялась страшная суета, возникали драки. И тут Фагот внезапно прекратил денежный дождь, дунув в воздух. Бенгальский начал уверять, что это был случай массового гипноза и деньги не настоящие. Однако ему никто не поверил, а Фагот заявил, что купюры самые настоящие и что Бенгальский ему порядком надоел.

На вопрос, что бы сделать с конферансье, голос на галерке мрачно посоветовал оторвать ему голову. Фагот пришел в воодушевление и позвал Бегемота. Кот прыгнул на грудь Бенгальскому, потом вскочил ему на голову, два раза повернул ее и оторвал. В зале закричали, а кот передал голову Фаготу и спросил, будет ли Бенгальский и дальше нести чушь. Голова прохрипела, что не будет, и кот надел ее обратно.

Фагот сунул Бенгальскому пачку червонцев, и его увезла машина «скорой помощи». А на сцене продолжалось представление. Фагот открыл настоящий дамский магазин, с персидскими коврами на полу, с громадными зеркалами, с витринами, в которых было множество парижских женских платьев, шляп, туфель и флаконов с тюбиками. Рыжая девица в черном платье со шрамом на шее улыбалась у витрин. Фагот пригласил желающих посетить магазин. Одна брюнетка рискнула и выбрала себе туфли и платье. Когда она вышла из-за занавески в обновках, все увидели, как она преобразилась, и остальные женщины рванули в магазин. Тут Фагот объявил, что магазин закрывается до завтрашнего вечера через одну минуту. Началась паника, женщины хватали все, что попадало им под руку. Через минуту раздался пистолетный выстрел, и все исчезло.

Из ложи № 2 почетный гость вечера Аркадий Аполлонович Семплеяров, председатель Акустической комиссии московских театров, потребовал еще разоблачения с деньгами. Вместе с ним были супруга и дальняя родственница, начинающая актриса из Саратова. Фагот попререкался, а потом разоблачил... Семплеярова, который вчера вечером был не на заседании Акустической комиссии, а у некой артистки.

Наконец кот рявкнул: «Сеанс окончен! Маэстро! Урежьте марш!», и ополоумевший дирижер, взмахнув палочкой, заставил оркестр сыграть, вернее, урезать какой-то ужасный марш. Во всеобщей суете выступавшие растаяли в воздухе.

Между тем к Ивану в палату зашел неизвестный. Он был бритым, темноволосым, с острым носом, встревоженными глазами и со свешивающимся на лоб клоком волос. Лет ему было примерно тридцать восемь.

Незнакомец тоже был в больничной одежде. В кармане он спрятал связку ключей, которую стащил у уборщицы. Иван спросил, почему он не убежит, а тот ответил, что, во-первых, высоко прыгать, а во-вторых, некуда бежать. Еще он сказал, что не выносит шума, возни, насилия и всяких вещей в этом роде, на что Иван признался, что вчера засветил одному в морду. Гость этого не одобрил.

Они поговорили про стихи, причем незнакомец умолял Ивана больше не писать. Узнав, из-за чего Иван попал в больницу, гость был ошеломлен. Он объяснил, что на Патриарших Иван встретил сатану, и очень пожалел, что не он его встретил. Потом рассказал, что тоже попал в больницу из-за Понтия Пилата. Год назад он написал о нем роман. «Вы писатель?» — спросил его Иван. «Я — мастер», — сурово ответил незнакомец и надел на голову засаленную черную шапочку с вышитой на ней буквой «М», сообщив загадочно. «Она своими руками сшила ее мне». По просьбе Ивана он рассказал свою историю.

Еще два года назад он работал в одном московском музее, занимался переводами (кроме родного, гость Ивана знал еще пять языков).

В Москве он был совсем один, без родственников и друзей. Однажды он выиграл сто тысяч рублей, купил книг, бросил свою отвратительную комнату на Мясницкой и снял подвальчик неподалеку от Арбата. Потом оставил работу в музее и начал сочинять свой роман. Жизнь его была прекрасной. Однажды весной, когда цвела сирень, и роман был почти закончен, мастер пошел прогуляться и увидел... Женщина несла желтые цветы, которые он всегда ненавидел. Она обернулась и посмотрела на него. И он вдруг понял, что всю жизнь искал именно ее.

Он сказал, что цветы ему не нравятся, и она бросила их в канаву. Она сказала, что вышла в тот день с желтыми цветами, чтобы он наконец ее нашел, и если бы этого не произошло, она отравилась бы, потому что жизнь ее пуста. Она была замужем, он тоже был когда-то женат, но они всегда любили друг друга.

Она приходила к нему в подвальчик каждый день. Он работал, а она перечитывала написанное, а потом шила вот эту шапочку. Она стала называть его мастером и говорила, что в романе — ее жизнь.

Роман был дописан в августе и перепечатан машинисткой в пяти экземплярах. И тогда... жизнь мастера кончилась.

Редактор, к которому он пришел, интересовался, кто таков автор, давно ли пишет, ведь о нем ничего не было слышно раньше. Задал идиотский вопрос: кто это его надоумил сочинить роман на такую странную тему? Мастеру это надоело, и он спросил напрямик, напечатают его роман или нет. Ему ответили, что все зависит от критиков Латунского и Аримана и литератора Мстислава Лавровича. Через две недели ему сказали, что вопрос о напечатании романа отпадает.

Из дальнейшего путаного рассказа Иван понял, что другой редактор напечатал большой отрывок вкладным листом в газете. В ответ посыпались обвинительные статьи Аримана, Лавровича, Латунского, в которых они требовали наказать автора.

Вместе с ней мастер теперь сидел на коврике у печки и смотрел в огонь. Встречались они теперь реже. Потом у него появился друг, журналист Алоизий Могарыч, который не понравился ей. Он прочел роман и похвалил его.

К тому времени все совсем стало плохо. Мастер начал бояться, а его жена говорила, что надо все бросить и уехать на юг, к Черному морю. Он отдал ей все деньги, которые оставались, чтобы она купила билеты. Она ушла, он лег, заснул, а проснулся совсем больным. Ему стало страшно, и он звал ее, но она не пришла, а он начал бросать в печь свой роман. В это время появилась она и выхватила из огня одну обгоревшую по краям пачку, а потом заплакала.

Она сказала, что завтра объяснится с мужем и придет сюда уже насовсем. Потом ушла, а через четверть часа к нему постучали. Он оказался на улице, а потом сам пришел в больницу.

Римский у себя в кабинете рассматривал магические червонцы. Сквозь ужасный шум в Варьете вдруг прорезалась милицейская трель.

В окне Римский увидел даму в одной сорочке и фиолетовых панталонах, но в шляпке и с зонтиком. Вокруг дамы собралась толпа. Рядом была еще одна дама, тоже в белье. Римский отошел от окна и начал думать.

Он решил свалить все происшедшее безобразие на Лиходеева, но как только собрался звонить, телефон зазвонил сам и развратный женский голос запретил ему делать это.

В кабинет бесшумно вошел Варенуха. Он странный, и Римский понимает, что что-то неладно. С окна показалась голая девица. Прокричавший петух заставил ее испариться, вслед за ней выплыл в окно и Варенуха. Через некоторое время абсолютно седой старик, который недавно был Римским, ехал в поезде в Ленинград.

Никанор Иванович Босой, у которого нашли валюту, ссылался на какого-то Коровьева и нечистую силу. Его доставили в клинику Стравинского, сделали успокоительный укол. Ему снятся странные сны: в большом красивом зале все сидят на полу, а на сцене — молодой приятный человек. Он вызывает сидящих в зале на сцену и уговаривает сдавать валюту, потом появляется фельдшерица, делает ему укол. Тревога поднимается в нем, передается в соседнюю палату Ивану... Доктор сделал обоим успокоительный укол, и Ивану снится сон.

Солнце уже садится, Лысая гора оцеплена двойным оцеплением. Идет казнь, заключенные прикованы к столбам. Один человек прячется в стороне холма и страдает. Это был Левий Матвей. Он думал убить Иешуа по дороге, чтобы избавить его от мучений, но из этого ничего не получилось. Когда истек четвертый час казни и пошел пятый, поступил приказ умертвить мучеников.

Ливень хлынул внезапно. На холме остался только один человек. Добравшись до столба, он припал к ногам Иешуа, перерезал веревки и освободил тело. Потом перерезал веревки и на двух других столбах. Вместе с телом Иешуа человек покинул вершину холма.

На следующий день после сеанса все оставшиеся служащие Варьете наблюдали в окна за многотысячной очередью, которая в два ряда выстроилась перед зданием.

В самом здании трещали телефоны, все разыскивали Лиходеева, Варенуху и Римского. Договор с магом исчез, никто не помнил его фамилии. Сегодняшний спектакль отменили.

Бухгалтеру Василию Степановичу Ласточкину нужно было доложить в Комиссии зрелищ и увеселений облегченного типа о вчерашнем и сдать вчерашнюю выручку в финзрелищном секторе. В канцелярии зрелищной комиссии царила суматоха. Оказалось, на месте председателя за столом сидит только один костюм и разговаривает. По словам секретарши, это все кот натворил...

Василий Степанович отправился в филиал. Там все пели хором: «Славное море священный Байкал», а, допев до конца, через минуту запевали снова. Оказалось, что заведующий филиалом, любитель всяческих кружков, привел какого-то в клетчатых брючонках и треснутом пенсне, который отрекомендовался как видный специалист по организации хоровых кружков. После первого куплета клетчатый исчез, а они все поют. Всех отправили к профессору Стравинскому.

Когда Василий Степанович решил сдать деньги, откуда ни возьмись появились пачки валюты, и бухгалтера арестовали.

Дядя покойного Берлиоза Максимилиан Андреевич Поплавский, живущий в Киеве, получил телеграмму: «Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай. Берлиоз». Он сразу засобирался. Нужно было во что бы то ни стало унаследовать квартиру племянника на Садовой, а сначала хотя бы временно прописаться в трех комнатах покойного племянника.

В квартире № 50 ему открыли, но в полутьме он никого не увидел, кроме кота. Потом появился Коровьев. При упоминании Берлиоза он начал плакать и побежал пить валерьянку. Кот вел себя нагло, потребовал паспорт и велел Поплавскому ехать к месту жительства. Азазелло в черном трико с ножом, с желтым клыком и бельмом на левом глазу приказал сидеть в Киеве тише воды ниже травы и ни о каких квартирах в Москве не мечтать. А потом выгнал Поплавского, угрожая жареной курицей.

Поверженного Поплавского спросил, как пройти в квартиру 50 маленький пожилой человек с необыкновенно печальным лицом. Это был Адрей Фокич Соков, буфетчик Варьете. Он решил сходить к магу. Открыла голая девица в кружевном фартучке и с белой наколкой на голове. Соков изложил свое дело. Войдя, он увидел камин, пред которым сидел огромный черный кот среди пузатых бутылок с вином, а некто рыжий на длинной шпаге жарил куски мяса. Далее Воланд с помощниками словесно растерзал Сокова, припомнив ему «осетрину второй свежести», которой он торговал в буфете, и много других грехов, напомнили о тайных сбережениях — двухсот сорока девяти тысячах в пяти сберкассах, а напоследок маг сказал, что буфетчику осталось жить девять месяцев, потом он умрет от рака печени.

Соков бросился к специалисту по печени профессору Кузьмину. Тот направил его на анализы, а когда посмотрел туда, куда пациент положил плату, то вместо тридцати рублей увидел три этикетки с бутылок минеральной воды. Вдруг на этом месте возникли черный котенок и блюдечко с молоком, и началось нечто непонятное. Во дворе бежала дама в одной рубашке, в комнате дочери профессора патефон играл «Аллилуйя», по столу прыгал, приплясывая, крупный воробей. Потом воробей разбил оконное стекло и улетел, за столом оказалась сестра милосердия с сумочкой, на которой было написано «Пиявки». Но самым страшным был ее рот: кривой, до ушей, с торчащим клыком. Глаза были неживыми. Профессор завопил, а сестра растаяла в воздухе вместе с этикетками.

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru