Краткое изложение произведений,
изучаемых в 11 классе

ЛИТЕРАТУРА

       

Поэзия Д. С. Самойлова

Давид Самойлович Самойлов (1920—1990) (настоящая фамилия — Кауфман) родился в семье военного врача Самуила Абрамовича Кауфмана. Поэт взял псевдоним в память об отце.

Поступив в 1938 г. в ИФЛИ, Самойлов сблизился с М. Кульчицким, Б. Слуцким, С. Наровчатовым и другими участниками неофициального литературного объединения. Первая поэтическая публикация — стихотворение «Охота на мамонта» — состоялась в 1939 г. Поэт посвятил свое творчество военным событиям.

Будучи признан негодным к строевой службе, Самойлов в 1941 г. мобилизовался на рытье окопов. В 1942 г. поэт, окончив военное училище, попадает на передовую. Первый бой, участником которого стал Давид Самойлов, нашел свое отражение в балладе «Семен Андреич». Освобождение Польши, в котором принимал участие поэт, описано в произведении «Польских смут невольный современник. Давид Самойлович закончил войну в Берлине.

Творчество Самойлова довольно обширно. Самойлову принадлежат поэтические сборники: «Ближние страны» (1958), «Второй перевал» (1963), «Дни» (1970), «Волна и камень» (1974), «Весть» (1978), «Залив» (1981), «Голоса за холмами» (1985), «Горсть» (1989). Кроме того, Самойлов занимался литературными переводами и пробовал перо в качестве комедиографа. На счету поэта есть и теоретические труды, в частности «Книга о русской рифме».

Давид Самойлов умер 23 февраля 1990 г. в эстонском городе Пярну.

Из детства

      Я — маленький, горло в ангине.
      За окнами падает снег.
      И папа поет мне: «Как ныне
      Сбирается вещий Олег...»

      Я слушаю песню и плачу,
      Рыданье в подушке душу,
      И слезы постыдные прячу,
      И дальше, и дальше прошу.

      Осеннею мухой квартира
      Дремотно жужжит за стеной.
      И плачу над бренностью мира
      Я, маленький, глупый, больной.

«Сплошные прощанья! С друзьями...»

      Сплошные прощанья! С друзьями,
      Которые вдруг умирают.
      Сплошные прощанья! С мечтами,
      Которые вдруг увядают.

      С деревней, где окна забиты,
      С долиной, где все опустело.
      И с пестрой листвою ракиты,
      Которая вдруг облетела.

      С поэтом, что стал пустословом.
      И с птицей, что не возвратится.
      Навеки — прощание с кровом,
      Под коим пришлось приютиться.

      Прощанье со старой луною,
      Прощанье с осенними днями.
      Прощание века со мною.
      Прощание времени с нами.

«Стихи читаю Соколова...»

      Стихи читаю Соколова —
      Не часто, редко, иногда.
      Там незаносчивое слово,
      В котором тайная беда.

      И хочется, как чару к чаре,
      К его плечу подать плечо —
      И от родства, и от печали,
      Бог знает от чего еще!..

«Поэзия должна быть странной...»

      Поэзия должна быть странной,
      Шальной, бессмысленной, туманной
      И вместе ясной, как стекло,
      И всем понятной, как тепло.

      Как ключевая влага, чистой
      И, словно дерево, ветвистой,
      На все похожей, всем сродни.
      И краткой, словно наши дни.

Сороковые

По прошествии почти двух десятилетий автор оглядывается на «роковые» фронтовые годы — время своей молодости:

      Сороковые, роковые,
      Военные и фронтовые,
      Где извещенья похоронные
      И перестуки эшелонные.

Автор рисует картины тыловой суеты:

      Гудят накатанные рельсы.
      Просторно. Холодно. Высоко.
      И погорельцы, погорельцы
      Кочуют с запада к востоку...

Автор видит и себя:

      А это я на полустанке
      В своей замурзанной ушанке,
      Где звездочка не уставная,
      А вырезанная из банки...

Автор вглядывается в себя, молодого, но уже умудренного суровыми военными реалиями, «все на свете понимающего».

      ...И я с девчонкой балагурю,
      И больше нужного хромаю,
      И пайку надвое ломаю,
      И все на свете понимаю.

      Как это было! Как совпало —
      Война, беда, мечта и юность!
      И это все в меня запало
      И лишь потом во мне очнулось...

Автор говорит о том, что в тот момент он еще не осознавал всего значения происходящего.

      Сороковые, роковые,
      Свинцовые, пороховые...
      Война гуляет по России,
      А мы такие молодые!

Осмысление войны в 1960-х гг.

Поэт осмыслял проблемы бытия, поиска духовных ориентиров и нравственного выбора, свободы и тирании в историческом контексте. Самойлов размышлял о вопросах эстетики поэтического творчества.

Самойлов никогда не переставал обращаться к военной теме. Она для него стала итогом раздумий о судьбе поколения, молодость которого пришлась на время военного лихолетья.

Для поэта прошедшие годы отнюдь не помеха для осмысления войны. Напротив, временная дистанция вполне закономерна. «И это все в меня запало / И лишь потом во мне очнулось...». «Очнулось» в новом, переосмысленном значении. То, что в 1940-х гг. воспринималось автором и другими людьми почти обыденно, по прошествии времени приобретало все большую важность. Ведь это были «свинцовые», «пороховые» годы, когда люди жили и умирали во имя высокой цели — освобождения родной страны от захватчика.

Названья зим

Лирический герой отождествляет свои любовные увлечения с жизненными периодами:

      У зим бывают имена.
      Одна из них звалась Наталья.
      И было в ней мерцанье, тайна,
      И холод, и голубизна.

Как разные женщины встречались на жизненном пути лирического героя, так и разные зимы приходилось ему переживать.

      Еленою звалась зима,
      И Марфою, и Катериной.
      И я порою зимней, длинной
      Влюблялся и сходил с ума.

      И были дни, как шерсть и мех,
      Как теплый пух зимы туманной...
      А эту зиму звали Анной,
      Она была прекрасней всех.

Лиризм стихотворения

Лирическая направленность мало свойственна творчеству поэта. Он писал во времена, когда произведения, не вписывавшиеся в каноны социалистического реализма, почти невозможно было опубликовать. Лирический герой — ветреный малый, влюблявшийся в женщин и присваивавший их черты долгим зимам. С другой стороны, автор органично переплетает описание времени года с описанием возлюбленных, своих чувств к ним.

 

 

 

Top.Mail.Ru
Top.Mail.Ru